Читаю и слушаю информацию о возбуждении Генеральной прокуратурой Республики Беларусь уголовных дел по факту геноцида белорусского народа в годы Великой Отечественной войны. Не могу оставаться в стороне от этой темы. Расскажу о трагической судьбе еще одной семьи.

В 2016 году с единомышленниками посетила бывшие деревни Глусского района: Парщаха, Осы и Колеса, Белая. Они были сожжены вместе с людьми 20 января 1943 года.

Из воспоминаний жителей близлежащих деревень узнали о безымянной могиле на окраи­не леса. Мы нашли ее. Старый дубовый крест, ушедший в землю; высокий могильный холм, огражденный жердями. Видно, что давно никто не приходил на нее.

Мы поправили крест и ограждение, навели порядок, возложили цветы. И начались поиски. По спискам безвозвратных потерь партизанских отрядов нашла информацию, что в деревне Белая были захоронены партизаны: Г.П.Огиенко и Н.И.Пархимчик.

Возникло предположение, что это их захоронение. И вдруг на электронную почту пришло письмо. Меня разыскивала женщина, которая знает историю сожжения населенного пункта и безымянного захоронения в деревне Белая. Это была Таисия Константиновна Дубинчик из Минска. Ее мать Ольга Титовна Дубинчик (Пархимчик) спаслась во время этой трагедии.

Константин и Ольга Дубинчики

Вот только свидетелей кровавых событий, разыгравшихся в тот злополучный январский день, уже не осталось. Теперь их воспоминания живут в памяти потомков. Подробности огненной трагедии Таисия Константиновна услышала от матери. Вот что она рассказала летом прошлого года:

– Моя мама Ольга Титовна Пархимчик родилась в 1912-м в деревне Белая. Мать ее умерла, когда она была совсем маленькой. В семье уже было четверо детей: Иван, Григорий, Александр и Ольга. Отец женился во второй раз, родилось еще четверо детей. Мама не умела ни читать, ни писать, хотя просила у мачехи отправить ее в школу. Но та сказала, что нужно работать, семья большая. До начала вой­ны отца уже не было...

До замужества мама работа в Глуше. Мой отец, Константин Васильевич Дубинчик, родился и проживал в деревне Уболотье Осиповичского района. Она находилась на расстоянии примерно двух километров от д. Белая. В 30-х годах активно осушивали болота, и торфоразработки шли в районе Белое, там и встретились мама с отцом. Через неделю папа уже сватался к маме. Поженились, остались в маминой деревне, построили дом. Отец работал в колхозе.

Старшие братья мамы также создали семьи. Григорий женился на девушке из деревни Мосты – Анне Жлобич. Проживали они в Парщахе. В семье до войны у них было трое детишек.

Иван был женат на Евдокие, жили в деревне Белая, у них также было трое детей. И у моих родителей до начало войны было трое ребятишек. У Александра еще семьи не было.

Началась Великая Отечес­твенная война. На второй день отца забрали на войну, но дошел он только до Старых Дорог. Через некоторое время возратился. Потом отец и братья мамы ушли в партизаны, в отряд А.С.Шашуры. Все мужчины деревни, которые могли держать оружие в руках, ушли в партизаны, а жители помогали им чем могли. Отряды часто останавливались в деревне. В тот трагический день, утром 20 января 1943 года, были слышны стрельба и крики со стороны Парщахи. Стояли сильные морозы и жители все были в своих домах. Вскоре фашисты уже появились и в деревне Белая. Начали выгонять жителей из домов, выгнали и маму, говорили, что будет собрание. Мама пыталась объяснить, что в доме остались дети, но их с собой брать не разрешили. Тем временем начали грабить деревню: выгоняли скот из сараев, забирали зерно и нажитое. Всех взрослых собрали на улице. Один немец стоял и играл на губной гармошке, а второй ходил и пристально смотрел в лица людей. Отобрали 3-х женщин гнать скот. Одна из троих была моя мама. По дороге ей удалось убежать, благо лес она знала хорошо. Вернулась в деревню. Уже было темно, а деревни нет, только пепелище, да остовы сожженных домов. Остался только один дом лесничихи. Мама не помнила как прибежала к своему дому. Одна мысль была в ее голове: «Где дети?» Вот и место родного дома. А дома нет. Как она кричала и звала своих детей: доченьку Валюшу (1937 г. р.) сыновей Анатолия (1939 г. р.) и Костика (1940 г. р.), а в ответ – завывание ветра и шум леса. Она не помнила сколько времени была на пепелище, пока не обессилела и не замерзла, в те дни стоя­ли 30-ти градусные морозы.

В сожженной деревне мама встретила одну из жительниц, чудом спасенную из этого ада, Екатерину Золото­ревич. Обгоревшая и раненая, она еле стояла на ногах. Вместе пошли в уцелевший дом лесничихи, там и переночевали. Катя рассказала маме, как немцы согнали в сарай людей, как потом расстреливали... Затем, облив стены сарая бензином из канистр, подожгли. Двери не закрыли, да и каратели не стали смотреть, как горит сарай с людьми, ушли. Золоторович выползла из горящего сарая. Она и рассказала маме, что ее детей там не было. Еще она видела, как девочка пряталась на березе, и фашисты закололи ее штыками. Длиннее этой ночи у мамы не было никогда. Чуть завиднелось и она уже была у своего дома. Начала раскапывать пепелище, надеясь, что ничего не найдет. И вот среди черных углей она увидела что-то белое. Это были косточки, косточки ее деток. Она упала на колени, и рыдая, руками стала разгребать угли. Собрала все, что осталось от ее детей и решила захоронить их на окраине леса.

Боль, которую испытала мать, трудно даже представить. Как смогла она выкопать могилку своим деткам? Где нашла силы? 20 января 1943 года для семей Пархимчик – самый страшный и трагический день в жизни. В Парщахе была сожжена семья Григория. В Белая – Ивана, остался в живых тринадцатилетний Женя, он ушел в лес за хворостом. Были сожжены трое детей Ольги.

Константин Дубинчик на могиле своих детей

– После сожжения деревни мама ушла в партизанский отряд, была вместе с отцом. В партизанском отряде выполняла всю работу, которую ей поручали, – вспоминает Таисия Константиновна. – А еще под сердцем она носила ребенка. Сын родился в сентябре 1943 года, назвали его Александр... Мама с младенцем на руках стойко переносила все трудности. Весной 1944 года их отряд в зоне Озарич был окружен немецкими войсками. Партизаны вырвались с боем из окружения, а те, кто был без оружия, сидели в болоте. Мама была с маленьким сыном на руках и стояла по пояс в болоте. И болото потихоньку начало их затягивать. Уже были видны силуэты немцев, мама прощалась с жизнью, молилась, чтобы сыночек не погиб вместе с ней. Помощь пришла откуда не ждала… Потом маму приютила женщина из близлежащей деревни, там она около двух месяцев проболела тифом.

Летом 1944 года была освобождена Беларусь. Отец был призван в действующую армию. А мама с годовалым братом пошла к отцовской родне в деревню Уболотье, но там ее не приняли. Она с младенцем на руках отправилась в ближайшую деревню Кохановку, где ее приютили чужие люди. До окончания войны там и жила. Закончилась война, возвратился домой отец. Практически всю войну он прошел без единого ранения, а был ранен в руку 9 мая 1945 г. в Берлине немецким подростком. Ранение было серьезным, рука после лечения плохо работала, и ему дали 2-ую группу инвалидности... Новый дом был пост­роен в Кохановке Осиповичского района. И дальнейшая их жизнь была связана с этой деревней. После войны родилось еще двое братьев и я. Уже ушли из жизни родители: отец в 2008 г., прожил 92 года, а мама – в 2000-м в возрасте 88 лет, нет уже и братьев. Кровавая рана на сердце мамы оставалась до последних дней ее жизни. Всегда глядя на молодых ребят и девчат, она плакала, приговаривая: «И мои дети уже бы выросли…» Родители каждый год ходили на могилку своих детей лесными дорогами. Ведь деревни Белая и Кохановка находились на небольшом расстоянии друг от друга. Когда мамы не стало, папа ходил один... Один раз я с братьями и отцом была там лет 40 назад. Как сложилась жизнь Екатерины Золоторевич после трагических событий я не знаю. Кроме того, что жила она в деревне Корытное (или в Осово) Осиповичского района и мама один раз с ней встречалась.

Не вернулись с боевых сражений братья Григорий и Александр. Они были в партизанском отряде Шашуры. Александр погиб в 1944 году, награжден Орденом Красной Звезды. Он так и не успел создать свою семью.

Григорий после освобождения Беларуси в 1944 году был призван в действующую армию и погиб. Его семью сожгли.

Возратился с войны один из братьев – Иван. Он был награжден Орденом Красной Звезды, медалями «За боевые заслуги» и «За отвагу».

Жизнь продолжалась. Иван Титович создал новую семью. У него родился сын Володя. В 1985 году Ивана награждили Орденом Отечественной войны II степени. Его сын Евгений также был в партизанском отряде. В 1985-м был награжден Орденом Отечественной вой­ны II степени, жил и работал в Осиповичах на железной дороге.

Деревня Белая была сож­жена вместе с жителями. Она больше никогда не возродилась. Возвращаться в нее было некому. Сегодня захоронение сожженных деток уже не будет безымянным, так как прокуратурой Глусского района производилось расследование по неизвестному захоронению.

Это история одной белоруской семьи, а таких историй тысячи. Память о Великой Оте­чественной войне – это дань уважения и почтения от нас, живых, людям, чьи жизни были искалечены и трагически оборваны.

Ирина ШИМЧИК, почетный ветеран ОАО «Белшина»
Фото предоставила автор