11 апреля в мире отмечают Международный день освобождения узников фашистских концлагерей. В ветеранской организации «Белшины» эта категория, после ветеранов труда, самая многочисленная – более 80 человек. В списках узников в основном лица 1927 – 1939 годов рождения, но есть и 41-го и даже 42-го…

Все в нашей стране знают, каким было отношение Сталина к пленным и узникам немецких концлагерей. И это несмотря на то, что его сын сам попал за колючую проволоку, где и закончил свою жизнь. Верховному главнокомандующему приписывают слова: «У нас нет пленных, у нас есть предатели». А как относиться к тем, кто стал узником в 4 – 5 – 6 лет?

Слава Богу, отношение к данной категории граждан уже давно иное. Недавно я встретился с интересной женщиной, узником лагеря смерти в Озаричах, Еленой Васильевной Бычковой. В прошлом уборщик автотранспортного управления, она отработала на нашем предприятии 22 года. Сейчас здесь трудятся два ее сына и два внука.

Воспоминания о страшном 1944-м, несмотря на то, что было ей тогда всего 5 – 6 лет, навсегда врезались в память. В их деревню Лещенка Кировского района приехали машины с гитлеровцами. Немцы погрузили в кузова 5 семей. В их числе и семью Лены – маму (папа был на фронте), двух братьев и двух сестер. Их привезли на ст. Телуша, а оттуда в вагонах «телятниках» – до Калинковичей. Дальше до лагеря у Озарич шли пешком.

У маленькой Лены болели отекшие ноги, девочка отказывалась идти. Она не понимала, чем это грозит. А немцы тех, кто отставал, расстреливали. Мама как-то призналась дочери, что хотела дальше отправить старших детей одних, а сама собиралась остаться с ней на верную смерть. Но выручил старший брат. Как ни тяжело было 16-летнему подростку, он нес Лену на руках.

Их существование за проволокой нельзя назвать жизнью. Люди ютились на снегу, ни навесов, ни тепла, ни нормального питания. Вечно мокрые ноги. Влажные портянки Лены и других детей мама сушила на своем теле.

По циничности замысла у трех Озаричских лагерей не было аналога: гитлеровцы замыслили зара­зить сыпным тифом узников, чтобы затем от них заразились наши солдаты при их освобождении, чтобы тем самым остановить наступающие части Красной Армии. Узники становились живыми носителями бактериологического оружия.

Лене помнится только холод и голод. Единственным лакомством был белый, зараженный тифом хлеб.

Сколько пробыли в лагере, Елена Васильевна не знает. По официальным источникам Озаричские лагеря просуществовали менее месяца. Но этого хватило на всю жизнь. Многие не дожили до освобождения. К тому времени уже не стало старшего брата Федора, который нес Лену, он умер то ли от тифа, то ли от голода и холода. И где его могила, не знает никто. Всего же в Озаричских лагерях умерло и погибло более 20 тысяч человек. Еще 35 тысяч были спасены нашими солдатами.

Семья Лены после освобождения, как и остальные жители их деревни, поспешила домой. Правда, дорога оказалась долгой. Несколько месяцев пришлось провести в карантине, ведь практически все были больны тифом. А после карантина, добираясь до Кировского района, вынуждены были просить милостыню.

Потом, конечно, все было по-другому. С фронта живой и здоровый пришел отец. Лена окончила школу, приехала в Бобруйск. 14 лет отработала поваром в детском саду, а затем более двух десятков лет на «Белшине». С мужем вырастили детей. Все бы хорошо, но детские воспоминания с годами не угасают, а нахлынув, долго не отпускают.

Александр МАЗУРЕНКО.

Фото автора.